Главная  

Конрад Цусимский – история великого предательства России (1 продолжение)

III. Рожественский как начальник Главного морского штаба (ГМШ) императорского флота России

Достигнув с помощью германского императора поста начальника российского Главного морского штаба, капитан, а затем адмирал Рожественский ревностно принялся за подготовку российского флота к войне на Дальнем Востоке. Насколько хорошо он с этим справился?


Для нас важным будет знать, каковы были границы компетенции ГМШ в 1900-1904 годах. Заглянем по этому вопросу хотя бы в «Википедию» [ru.wikipedia.org›Главный морской штаб]:

«[ГМШ] Берет начало от Управления начальника штаба по морской части, созданного в 1821 году, которое в 1827 году преобразовано в Морской штаб, а в 1831 года — в Главный морской штаб. Первым начальником ГМШ был генерал-адъютант А. С. Меншиков. Первоначально ГМШ состоял из канцелярии, управлений ген.-гидрографа и дежурного генерала и строительного департамента, при котором находился ученый комитет.

После Крымской войны (1853—1856) ГМШ был существенно преобразован. В него стали входить: канцелярии по морской части, Гидрографическое управление, Морской ученый комитет, Инспекторский и строительный департаменты. В 1860 году ГМШ прекратил деятельность, его функции были переданы органам Морского министерства.

Через 25 лет ГМШ был возрожден и состоял из военно-морского ученого отдела и отдела личного состава. В 1903 году в военно-морском ученом отделе создано оперативное отделение (прообраз Морского генштаба), а в 1904 году этот отдел состоял из стратегической и распорядительно-учебной частей. Военно-морской ученый отдел ведал разработкой планов боев, использования флотов, подготовкой и плаваниями кораблей и вспомогательных судов, сбором и обработкой сведений об иностранных флотах, разработкой новых форм и способов действий сил флотов, совершенствованием военно-морского образования, изданием руководящих документов и военно-морской литературы. Отдел личного состава решал кадровые вопросы».

Как можно видеть, оперативный отдел ГМШ был создан как раз во время начальствования Рожественского, который возглавил ГМШ еще в конце 1902 года и руководил им до апреля 1904 года - почти полтора года. За этот срок хороший руководитель мог успеть многое. Главным была подготовка к войне с Японией. Начальник ГМШ Рожественский по имеющейся информации руководил подготовкой 1-й Тихоокеанской эскадры и, без сомнения, также и подготовкой 2-й Тихоокеанской эскадры, которую позднее сам и возглавил.

Разумеется, Рожественский вряд ли может нести ответственность за общее состояние Российского флота к началу войны с Японией, которая началась 9 февраля (по новому стилю) 1904 года. Однако под его началом были допущены ошибки катастрофического характера, за которые он как начальник ГМШ, безусловно, несет главную долю ответственности.

«В конце декабря 1903 года Главный штаб в докладной записке Николаю II обобщил всю поступившую разведывательную информацию: из неё следовало, что Япония полностью завершила подготовку к войне и ждёт лишь удобного случая для атаки. Кроме реальных доказательств неизбежности войны, русская военная разведка смогла установить и практически точную дату её начала. Однако никаких экстренных мер со стороны Николая II и его окружения так и не последовало. Нерешительность высших должностных лиц привела к тому, что ни один из планов подготовки кампании против дальневосточного соседа, составленных А. Н. Куропаткиным, Е. И. Алексеевым и Главным морским штабом, не был осуществлён до конца.

Внезапное, без официального объявления войны, нападение японского флота на русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура в ночь на 27 января (9 февраля) 1904 года привело к выводу из строя нескольких сильнейших кораблей русской эскадры и обеспечило беспрепятственную высадку японских войск в Корее в феврале 1904 года» [ru.wikipedia.org›Русско-японская война].

Конкретной виной Рожественского, без сомнения, осведомленного о докладной записке Главного Штаба, было отсутствие с его стороны приказа о приведении 1-й Тихоокеанской эскадры в полную боеготовность со всеми проистекающими из этого мерами предосторожности. Такой недвусмысленный приказ мог полностью исключить внезапность нападения японский миноносцев на Порт-Артур. И кто знает, вдруг японцы так бы и не решились начать войну по столь пустяковому поводу, как лесные концессии на реке Ялу со столь грозным соперником, каким была или казалась тогдашняя Россия.

В качестве начальника ГМШ Рожественский несет главную ответственность за кадровый адмиральский и офицерский состав 1-й Тихоокеанской эскадры. По общему мнению, адмиралы Порт-Артура не отвечали по своим качествам сложности момента. Особенно, это касается адмирала Старка, командира Артурского порта, за два дня до нападения назначенного командующим эскадрой. В обеих своих ипостасях именно Старк несет непосредственную ответственность за непринятие надлежащих мер по охране порта и кораблей.

Любопытное совпадение: одним из ответственных за внезапное нападение японцев на базу американского флота Пёрл-Харбор в 1941 году также был адмирал по фамилии Старк (Harold Stark). Некоторые историки считают, что американский Старк мог нарочно задержать телеграмму с предупреждением для командующего Тихоокеанским флотом США адмирала Киммеля о возможности нападения, поскольку в планы президента Ф.Д. Рузвельта входило намерение втянуть США во II Мировую войну посредством провокации. Не было ли такого же намерения в деле российского адмирала Оскара Старка? И от кого исходило это намерение?

Если же специального намерения не было, то на месте Старка к началу войны было бы разумнее поставить адмирала Макарова. Его и пригласили на эту должность, однако ровно 9 февраля, когда война уже началась, а флот понес тяжелые потери.

Конечно, Степан Осипович Макаров был не бог и тоже совершал ошибки. И одна из них 31 марта 1904 года кончилась для него смертью, когда флагман Артурской эскадры броненосец «Петропавловск» подорвался на японской мине. Русские дозорные корабли проворонили постановку японцами подводных мин всего в 3–х милях от гавани. Говорят, что Макарову все-таки доложили о движении в ночи неизвестных кораблей. Но он, находясь в постели полусонном состоянии, счел их своими миноносцами, посланными им днем на разведку, и не приказал стрелять. А утром не вспомнил о подозрительных судах, не проверил информацию и не велел протралить рейд.

Кстати, на «Перопавловске» унтер-офицером служил один из моих дальних родичей Михей Ковальчук. Он остался жив и даже сделал головокружительную для простого крестьянина из маленькой деревушки Бельска Брестской области карьеру. Стал капитаном I-го ранга Российского императорского флота. Предполагаю, что он имел отношение к спасению с тонущего броненосца великого князя адмирала Кирилла Владимировича Романова, а потом пользовался его протекцией. Но точно не знаю. Возможно, дополнительная информация будет скоро получена от прямых потомков Ковальчука.

Своевременное назначение Макарова позволило бы этому выдающемуся организатору флота как следует наладить все виды военно-морской службы, в том числе дозорную и разведывательную. Поощренные им инициативные командиры боевых кораблей не стали бы в совершенно очевидных случаях бессмысленно ждать его приказа, чтобы выяснить, чьи суда в темноте слоняются у входа в русскую военную гавань.

Подобное же отсутствие инициативы было одной из причин ужасающих последствий Цусимского разгрома:

«Рожественский не пожелал отступить от традиционного шаблона в организации командования огромной эскадрой. Он не захотел перенести флаг на быстроходный крейсер, а остался на броненосце во главе колонны. Между тем вопрос командования в Цусимском сражении был особенно важным для русской эскадры. Она была совершенно не подготовлена к самостоятельным действиям. Все полагались только на адмирала Рожественского, который создал исключительную централизацию управления. Перед боем он не поставил в известность о своих планах даже ближайших помощников - младших флагманов, не говоря уже о судовых командирах, которые шли за ним, как слепые за поводырем. Он воспитал свою эскадру в убеждении, что только одна его непреклонная воля соединяет в одно целое все скопище разнотипных кораблей, входящих в состав 2-й эскадры….

Адмирал ранен осколком, но остался в рубке. Однако его присутствие было уже бесполезно. Он не мог командовать эскадрой. При бешенном огне противника никто не показывался на мостике, чтобы поднять флажные сигналы: снаряды немедленно сметали людей. Кроме того, все фалы были перебиты, сигнальный ящик с флагами охвачен огнем…. Как спасти положение? Как дать знать на другие суда, что необходима смелая инициатива с их стороны, ибо флагманский корабль уже принял на себя все снаряды, которых хватило бы на всю эскадру? Они привыкли только повиноваться, они ждут приказаний и послушно идут за адмиралом, а ему остается лишь вести их за собой, стоя на коленях в рубке».
[Новиков-Прибой «Цусима», глава под названием «38 вымпелов без власти»].

***

Вернемся, однако, к тому периоду, когда Рожественский еще возглавлял Главный морской штаб. Был тогда один момент, на который, думаю, стоит обратить особое внимание.

Здесь мы впервые обращаемся к мемуарам судового инженера с броненосца «Орел», впоследствии известного советского кораблестроителя В.П. Костенко [ru.wikipedia.org›Костенко, Владимир Полиевктович]. В книге Новикова-Прибоя он был выведен под фамилией Васильев, так как в годы написания «Цусимы» в 1928-1931 годах сидел в Соловецком лагере. А до Октябрьской революции Костенко был революционером (впрочем, не большевиком). Новиков-Прибой показал его полным антиподом Рожественского. Он и в самом деле был им. Однако далеко не во всем. У них было кое-что общее, о чем мы скажем позднее.

Костенко в своих мемуарах «На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.» передает одну весьма интересную историю:

«Прохоров [инженер-кораблестроитель] рассказал историю посещения наших судостроительных заводов осенью 1903 г. японской морской миссией, совершавшей поездку по всем европейским судостроительным предприятиям. Прибывшая группа японских моряков и специалистов посетила также и Петербург для ознакомления с русской судостроительной техникой. Главный Морской штаб дал японцам разрешение на осмотр всех адмиралтейских заводов и строящихся кораблей.

Прохорову было поручено сопровождать японцев и давать все объяснения по интересующим иx вопросам. Он был назначен штабом благодаря хорошему знанию английского языка и знакомству с работами на всех заводах Петербурга.

Как инженер, впитавший еще в училище недоверие к японцам, достаточно осторожный и понимавший, какое значение для японцев может иметь этот визит на русские судостроительные предприятия, Прохоров запросил у штаба точных инструкций, что можно показывать японцам, в каком духе должны даваться все объяснения и на какие вопросы нельзя давать определенных ответов. На свой запрос Прохоров получил официальный ответ Главного [морского] штаба: «Штаб не придает никакого военного значения японскому визиту и не считает нужным что-либо скрывать, а, наоборот, имеет цель подчеркнуть полное отсутствие у русского правительства военных тайн от японцев, чтобы этим доказать свои миролюбивые намерения в отношении Японии».

Прохоров сопровождал японскую миссию при посещении всех заводов, на которых строились новые корабли. Японцы видели все наши строящиеся броненосцы и крейсера, причем интересовались не столько техникой и конструктивными вопросами, как, прежде всего, степенью готовности кораблей.

Конечно, такой осмотр заводов для всякого опытного моряка и специалиста был достаточен, чтобы ориентироваться относительно готовности кораблей и определить, сколько времени потребуется для их окончания. О состоянии же недостающего оборудования, брони и вооружения представители штаба им любезно сообщали необходимые сведения.

Смысл этого визита через несколько месяцев вскрылся во всем его значении. Японское командование, составляя планы операций, с исключительной расчетливостью выбирало момент начала военных действий. Оно не могло не интересоваться состоянием морских резервов, которыми Россия располагала в Балтийском море, и имело возможность сделать определенный вывод, что начинать войну в 1905 или 1906 г. будет уже поздно. Поэтому, успев приобрести на пороге 1904 г. два добавочных броненосных крейсера, японцы имели все основания считать момент наиболее благоприятным для начала военных действий».

Итак, ГМШ, то есть фактически его начальник адмирал Рожественский сам подсказал японцам, когда нужно начинать военные действия против России. Более ценной информации не мог бы дать даже разведчик типа Рихарда Зорге. Что это? Неужели Рожественский в своей навязчивой идее «Вот бы повоевать!», хотел только как-то ускорить начало вожделенной для него войны? Это еще один вопрос, который мы оставим пока что без окончательного ответа.

***

Однако если Рожественский просто провоцировал японцев на открытие боевых действий, то почему он не принял никаких мер по снижению негативных последствий своей провокации? Имеется ряд историков II-й Мировой войны, которые считают, что Рузвельт и его окружение намеренно провоцировали японцев на атаку Пёрл-Харбора для вовлечения американского народа в войну с Гитлером. Приманкой для японцев должны были стать морально устаревшие американские линкоры, поставленные в военной гавани острова Оаху так, чтобы облегчить их уничтожение с помощью авиации. Все же американское командование озаботилось при этом тем, чтобы убрать из бухты наиболее ценные на тот момент авианосцы и крейсера их эскорта.

О том, какие меры следовало принять ГМШ в непосредственно преддверии войны я Японией, написано в предисловии книги Костенко. Приведем этот текст с некоторыми сокращениями:

«Военно-морское командование располагало в целом достаточными морскими силами в момент начала войны, но не сумело сосредоточить их в Тихом океане…. Русский флот располагал в Тихом океане семью броненосцами, четырьмя броненосными и семью бронепалубными и легкими крейсерами. Между тем японцы уже к концу 1902 г. имели в строю все корабли, заказанные на европейских заводах, в числе 6 броненосцев, 6 броненосных крейсеров, а также 12 легких крейсеров, и флот береговой обороны, включавший один старый китайский броненосец и три устарелых бронепалубных крейсера.

Были допущены следующие основные ошибки, предопределившие недостаточную численность русской Тихоокеанской эскадры к началу 1904 г.

Срок готовности новых кораблей, строившихся по программе 1898 г., был без достаточных оснований отложен до 1905 г.

Силы русской эскадры были разъединены между двумя базами с расстоянием между ними в 1060 миль. Главные силы в составе 7 броненосцев и 7 крейсеров были сосредоточены в Порт-Артуре, который Тихоокеанский флот считал своей основной базой на театре войны.

Между тем в Порт-Артуре еще не был закончен док для ввода броненосцев, тогда как во Владивостоке имелся достаточный док им. цесаревича Николая размерами 180,5 X 29,6 X 9,16 м, в который могли входить все броненосцы и крейсера. Отсутствие дока для броненосцев в Порт-Артуре имело в дальнейшем самые тяжелые последствия для хода операций.

Японское командование весьма опасалось, что русский боевой флот перебазируется перед войной из Порт-Артура во Владивосток, что весьма затруднило бы для японцев развертывание планировавшихся ими десантных, блокадных и других боевых операций.

Решение главного военного руководства начать войну 24 января было вызвано телеграммой из Чифу, что «русский флот вышел из Порт-Артура в неизвестном направлении». Адмирал Того стремился заставить русскую броненосную эскадру вернуться в Порт-Артур, который должен был стать мышеловкой для русского флота. Японцы во время войны с Китаем уже брали эту крепость с суши, а флоту было очень удобно поддерживать морскую блокаду этой базы, имевшей всего один узкий выход. Группа островов Эллиот представляла удобную стоянку для блокирующего флота и для наблюдающих за противником крейсеров и миноносцев.

Русское командование, решив сохранить за собой обе базы, расположенные с флангов от Корейского полуострова, избрало Порт-Артур для броненосцев, бронепалубных крейсеров и миноносцев, а во Владивостоке разместило только бригаду из трех броненосных крейсеров. Уже в этом распределении имевшихся морских сил сказалось отсутствие ясного представления о предстоявших боевых действиях. Если Россия была вынуждена сохранять за собой Порт-Артур как одну из причин раздора с Японией, то распределение имевшихся морских сил должно было отвечать задачам боевых действий флота. Владивосток лучше отвечал задачам ведения крейсерской войны, которая должна была угрожать японским десантным операциям и океанским сообщениям Японии с Европой и Соединенными Штатами.

Три броненосных крейсера — «Рюрик», «Россия» и «Громобой» — были слабее шести японских броненосных крейсеров типа «Асама». Были все основания к русским броненосным крейсерам присоединить близкие по типу быстроходные броненосцы «Пересвет» и «Победа», а также и броненосный крейсер «Баян». Тогда русский отряд броненосных крейсеров также состоял бы из шести кораблей, но его ударная сила была бы даже больше японской благодаря наличию двух броненосцев с 8-ю орудиями калибра 254 миллиметра. Русское командование упустило из вида, что броненосцы типа «Пересвет» строились в предположении, что им предстоит составить одну эскадру с нашими броненосными крейсерами в войне с Англией.

Планируя широкие крейсерские операции, Россия имела все основания также базировать на Владивосток другой отряд быстроходных бронепалубных крейсеров: «Богатырь», «Варяг», «Аскольд» и «Новик» с ходом 23–25 узлов. Японцы не имели в составе своего флота крейсеров, которые могли бы противопоставить по быстроте хода перечисленным нашим. Две крейсерские дивизии обеспечивали русскому флоту серьезные тактические преимущества.

Став на этот путь базирования на Владивосток всех крейсерских сил, русское командование имело все основания туда же заблаговременно перевести из Порт-Артура и два лучших быстроходных броненосца «Цесаревич» и «Ретвизан», располагавших ходом в 18 узлов. Тогда в Порт-Артуре могли бы остаться три тихоходных броненосца типа «Полтава», бронепалубные крейсера «Паллада», «Диана» и «Боярин», все канонерские лодки и значительное число миноносцев. Наличия этих сил было бы вполне достаточно, чтобы приковать к Порт-Артуру значительную часть боевого японского флота для блокады. Между тем вся маневренная быстроходная часть русских сил располагала бы свободой действий, имея обеспеченный выход в Японское море и в Тихий океан.

Следовательно, готовясь к активной тактике, русское командование имело возможность и при наличных силах вести борьбу с адмиралом Того, лишь иначе распределив корабли и более целесообразно скомбинировав боевые тактические соединения броненосных и бронепалубных крейсеров. Вместо этого лучшие бронепалубные крейсера были разъединены. «Богатырь» один оставлен во Владивостоке, «Варяг» послан стационером в Чемульпо, а «Аскольд» и «Новик» привязаны к эскадре броненосцев в Порт-Артуре. В результате этого одно из преимуществ русской эскадры в наличии отряда быстроходных крейсеров было утеряно. Ход операций, развернувшихся в Тихом океане, показал, как неправильно были использованы силы, которыми располагало русское командование».

В приведенном выше тексте я оставил только те упущения, к которым был причастен Главный морской штаб, начиная с того времени, когда его возглавил адмирал Рожественский. Так расстановка сил на театре военных действий, безусловно, была на прямой ответственности ГМШ с его оперативным отделом.

В «Цусиме» Новикова-Прибоя было упомянуто о бытовавшем во флоте мнении, будто Владивосток не мог обеспечить нормального базирования для многочисленных морских сил. Но, как видим, это была неправда. Во Владивостоке, как сказано выше, ремонтная база была в большей степени готовности, чем в Порт-Артуре.
И расстояние от Читы до Владивостока по принадлежавшей России Китайско-Восточной железной дороге было не больше, чем до Порт-Артура. Правда, непрерывный рельсовый путь между Санкт-Петербургом и Владивостоком появился после начала рабочего движения по Кругобайкальской железной дороге 18 сентября (1 октября) 1904 года, то есть после начала войны. Но участок от Байкала до Владивостока (и до Порт-Артура) уже функционировал [ru.wikipedia.org›Транссибирская магистраль]. Грузы из России перебрасывались через Байкал с помощью паромной переправы.
Владивосток мог получать военные материалы морским путем, в том числе в случае японской блокады через малодоступный для японского флота порт Николаевск-на-Амуре, затем по Амуру и железной дороге через Хабаровск. Грузы могли поступать как из России через Панамский канал, так и из других дружественных на тот момент стран, например, из США.
И очень важно, что в ту пору рядом с Владивостокским портом еще с 1896 года разрабатывались Сучанские угольные копи с пластами высококачественного бездымного угля всего в одном метре от поверхности земли [ru.wikipedia.org›Партизанск]. Этот уголь мог быть самым лучшим топливом для тогдашних паровых судов.
Откуда же тогда появилась эта легенда о «непригодности» Владивостока? По-видимому, из ГМШ. Чем-то надо было оправдать оставление главных сил 1-й Тихоокеанской эскадры на верную гибель в Порт-Артуре.

***

Теперь о состоянии артиллерийской части 2-й Тихоокеанской эскадры, формируемой в Кронштадте в помощь Порт-артурской. Рожественский мог эффективно позаботиться о ее состоянии как в период начальствования в ГМШ, так и после назначения на должность командующего эскадрой. Думаю, имея такие полномочия такой опытный артиллерист-новатор, каким был Рожественский, мог бы самым наилучшим образом подготовить артиллерию вверенной ему эскадры. Но вопреки ожиданиям в этой подготовке почему-то обнаруживаются поистине катастрофические упущения.

Начнем с того, к чему Рожественский, возможно, имел только косвенное отношение. На крупных японских военных кораблях дальномеры, без которых невозможно было вести точный огонь на больших дистанциях, были в каждой артиллерийской башне. На новейших российских броненосцах было всего по два дальномера на все судно. Неужели Россия была беднее тогдашней Японии, чтобы позволить себе закупку такого же числа дальномеров? Конечно, закупками вооружения ведало, прежде всего, Морское министерство, однако мнение начальника ГМШ, флигель-адъютанта, имеющего право непосредственного обращения к императору, к тому же и любимца Николая II, много значило.

Проблема меткости стояла во 2-й Тихоокеанской эскадре очень остро. Новиков-Прибой пишет:

«У наших артиллеристов не было достаточной тренировки, и потому происходили все время заминки, промедления, перебои. Сбивало с толку еще и то, что в числе орудийной и башенной прислуги были и молодые матросы, и запасные, одни не кончили специальной школы, a другие успели забыть свою практику, и, кроме того, системы орудий и установок теперь была новая, не та, какую они изучали раньше….

Комендоры наши не имели настоящей тренировки ни с орудиями, ни с оптическими прицелами. Дальномеры системы Барра и Струда были выписаны из Англии и установлены на судах уже во время войны. Их было всего только по два на каждом корабле. Матросы-дальномерщики не научились с ними обращаться. Я сам на этот раз слышал на "Орле", как два дальномерщика, определяя расстояние до одного и того же щита, передавали различные результаты….

Стрельба из 75-миллиметровых пушек была также очень плоха; видно, на учениях наводка по оптическим прицелам практиковалась "примерно", поверх труб. О стрельбе из 47-миллиметровых орудий, изображающей отражение минной атаки, стыдно и упомянуть; мы каждую ночь ставим для этой цели людей к орудиях, а днем всею эскадрой не сделали ни одной дырки в щитах, изображающих миноносцы, хотя эти щиты отличались от японских миноносцев в нашу пользу тем, что были неподвижны..."

У нас даже на новейших кораблях 2-й эскадры, которые должны были иметь решающее значение в бою, орудия обслуживались новобранцами и запасными.
Русское морское командование не догадалось заменить их наиболее опытными комендорами Черноморского флота, который тогда далеко оставался в стороне от театра военных действий. Ведь одно только это мероприятие могло бы значительно ослабить успех противника».

Очень непонятным является вопрос о перенасыщении водой пироксилина русских снарядов. Из-за этого они очень часто не разрывались. Вот, что пишет на эту тему Новиков-Прибой:

«Почему наши снаряды не разрывались? После Цусимского боя этот вопрос многих интересовал, и все были убеждены, что главное зло заключалось в снарядных трубках. Эту версию усиленно проводило морское министерство. На самом же деле причина была другая. Вот какое объяснение дал по этому поводу знаток военно-морского дела, наш знаменитый академик А. Н. Крылов:
"Кому-то из артиллерийского начальства пришло в голову, что для снарядов 2-й эскадры необходимо повысить процент влажности пироксилина. Этот инициатор исходил из тех соображений, что эскадра много времени проведет в тропиках, проверять снаряды будет некогда, и могут появиться на кораблях самовозгорания пироксилина. Нормальная влажность пироксилина в снарядах считалась десять — двенадцать процентов. Для снарядов же 2-й эскадры установили тридцать процентов. Установили и снабдили такими снарядами эскадру. Что же получилось? Если какой-нибудь из них изредка попадал в цель, то при ударе взрывались пироксилиновые шашки запального стакана снарядной трубки, но пироксилин, помещавшийся в самом снаряде, не взрывался из-за своей тридцатипроцентной влажности. Все это выяснилось в 1906 году при обстреле-с эскадренного броненосца "Слава" взбунтовавшейся крепости Свеаборг. Броненосец "Слава", достраиваясь, не успел попасть в состав 2-й эскадры, но был снабжен снарядами, изготовленными для этой эскадры. При обстреле со "Славы" крепости на броненосце не видели взрывов своих снарядов. Когда крепость все же была взята, и артиллеристы съехали на берег, то они нашли свои снаряды в крепости почти совершенно целыми. Только некоторые из них были без дна, а другие слегка развороченными. Об этом тогда было приказано молчать"».

Кто был тот таинственный «специалист» так помогший японцам? В любом случае Рожественский как начальник ГМШ, по крайней мере, утвердил решение о повышении влажности пироксилина, если сам не был инициатором приказа.

Во время известного «Гулльского инцидента» наши броненосцы по ошибке закатали несколько снарядов в крейсер «Автора». Поэтому уже тогда было хорошо известно, что снаряды не рвутся. Будь Рожественский добросовестным командиром эскадры, он не повел бы фактически безоружные корабли в японские воды. У него было время снабдить эскадру новыми годными снарядами. Поход длился почти 7 месяцев. Из них 2 месяца эскадра простояла возле Мадагаскара.

Кстати, негодные для боя снаряды можно было потратить для учебных стрельб. Рожественский практиковал при Мадагаскаре свою артиллерию, но реальных стрельб, особенно из орудий крупных калибров, было явно недостаточно. Во всяком случае, комендоры главного калибра эскадры так и не научились стрелять, как следует. Рожественский объяснял данное упущение необходимостью экономить боеприпасы при отсутствии учебных снарядов. Но ведь неразрывающиеся боевые снаряды, наверно, были ничем «не хуже» учебных?

Резюмируя описание состояния артиллерийской части эскадры, Новиков-Прибой писал:
«У японцев в каждой башне, в каждом каземате имелся дальномер, а у нас их только было по два на корабль. И вся наша артиллерия с плохо воспламеняющимися трубками, с неразрывающимися снарядами, с неверными таблицами, с негодными башнями, с плохо оборудованными и неосвоенными оптическими прицелами, с необученными комендорами была совершенно безвредна для противника».

А офицер-артиллерист с броненосца «Орел» С.Я. Павлинов очень справедливо отметил: «Собственно говоря, кто тут виноват, если не сам адмирал? Он снаряжал эскадру. Все наши боевые недочеты можно было видеть уже тогда, когда мы еще стояли в Ревеле».

С этим последним утверждением я не могу не согласиться. Поясню лишь, что адмирал Рожественский несет ответственность за снаряжение 2-й Тихоокеанской эскадры не только в качестве ее командующего, но и как начальник Главного Морского штаба.

Дорогие друзья-читатели. К этому моменту статью прочли уже десятки человек. Но мало отзывов. Прошу вас, давайте хотя бы оценки. Это не так уж сложно, не правда ли? Дорогие друзья. Если Вы хотите поставить положительную оценку, надо нажимать на пятую звездочку справа.

 (Голосов: 0)

 Добавление комментария:
Имя:
Пароль: (если зарегистрирован)
Email: (обязательно!)
captcha

теги форматирования

добавить смайлы
 
 Об авторе
Этот сайт предназначен для тех, кто увлекается загадками истории и в первую очередь истории славян, а также для тех, кто интересуется актуальными вопросами российской и мировой экономики, и ещё немного юмора. Александр Козинский перепробовал в своей жизни массу профессий. Много лет был простым рабочим, потом инженером-металлургом, экономистом-аналитиком (кандидат экономических наук, автор книг по фундаментальным вопросам экономики, работал в Администрации Челябинской области, был экономическим обозревателем ряда областных и федеральных СМИ). Серьёзно занимался социологическими опросами в составе челябинского социаологического центра "Рейтинг" под руководством профессора Беспечанского. Воглавлял областной избирательный штаб генерала Лебедя. В настоящее время находится на покое, имея досуг свободно писать о том, о чём раньше мог говорить лишь в кругу друзей.
 Категории
 Обо мне
 Доисторическая история славян
 Актуальная история
 Романы об Атлантиде
 Экономика
 Побасенки и стихи
 Популярные статьи
 Балтийские венеды – предки вятичей (продолжение)
 "Баварский Географ" с точки зрения славянина (начало)
 О происхождении названия Русь. Полянская Русь. Арсания и Остров русов.
 Кто такие ваны? (начало)
 Загадки происхождения румын и молдаван (продолжение 1)
 Приложение к статье "Топонимические следы руссов-славян в Рослагене"
 Хорутане-карантанцы, карны и карийцы. Часть 2 (окончание)
 Топонимические следы руссов-славян в Рослагене
 О происхождении саксов (начало)
 Был ли Петр I грузином?
 Новое на сайте
 Европейская Сарматия. Часть 2.
 Европейская Сарматия: народы и города. Часть 1
 Славянские гидронимы Северной Италии
 Этноним «славяне» имеет в качестве одного из значений выражение «своя кровь»
 Значение слов «венеты» и «славяне» одинаково
 Является ли название народа венетов славянским?
 Что такое хорошо?
 Некоторые сравнения древних по происхождению германских, славянских и иранских слов
 Из воспоминаний моей матушки
 Липица. поэма. часть 2
 Архив сайта
 Июль 2020
 Июнь 2020
 Май 2020
 Январь 2020
 Октябрь 2019
 Август 2019
 Май 2019
 Апрель 2019
 Март 2019
 Февраль 2019
 Январь 2019
 Декабрь 2018
Александр Козинский  ©  2014-2020